Фильм от самого молодого оскароносного режиссера Дэмьяна Шазелла «Вавилон» — монументальное эпическое полотно к столетию фабрики грез.
Начиная с тридцатиминутного пролога, зрителя стремительно окунают в совершенно безумную и фантасмагорическую субстанцию, где «смешались кони, люди» (и испражняющиеся слоны), алкоголь течет рекой наравне с «золотым дождем», а между гор белого запрещенного вещества декаданс соседствует с праздничной содомией. Сначала это вызывает шок. Затем любопытство. Потом неловкую ухмылку. В какой-то момент начинаешь принимать творящуюся на экране вакханалию за авторское высказывание в жанре фарса, где глорификация фабрики грез доведена до абсурда. Бред Питт всё время пьет, а Марго Робби пускается во все тяжкие.
Два с половиной часа (вся лента идет более трех часов) с постыдным удовольствием приходится наблюдать, как режиссер беспощадно разрушает миф о киноиндустрии, селебрити и продюсерах, откровенно фиглярствует и вообще выносит весь звездный сор из избы.
Снимать кино про киноиндустрию Голливуда в последние десять лет стало этаким общим местом и практически входным билетом в номинанты на «Оскар». Дэмьян Шазелл тут точно не стал первопроходцем, ведь стоит вспомнить того же Хазанавичуса и Аффлека, следом за которым были и «Бесславные ублюдки» Тарантино, и «Однажды… в Голливуде». Все ленты были горячо встречены жюри Академии и все в итоге получили свои «Оскары». Будучи прилежным учеником, Шазелл пошел по проторенной колее, но синдром отличника вывел его за рамки разумного. Если тот же Спилберг в автобиографических «Фабельманах» с теплом ностальгирует и признается в любви старому-доброму Голливуду его молодости, то Шазелл пытается показать изнанку фабрики грез, но делает это посредством провокации подобной скабрезному анекдоту, после которого его сложно уличить в симпатиях к индустрии. Судя по оглашенному списку, такой пощечины Академия простить не смогла, поэтому фильм представлен только среди номинантов на «Лучшую музыку», «Лучший костюм» и «Лучшую работу художника».
«Вавилон» был бы, действительно, остроумным и смелым социальным высказыванием, позволяющим расположить ленту, где-то между «Не смотрите наверх» и «Треугольником печали», если бы в финальном акте Дэмьян Шазелл не решил, что всё-таки снимает серьезное кино. Словно реабилитируясь перед индустрией за предыдущие два с половиной часа буффонады, режиссер напускает драмы и уходит в историческую перспективу кинематографа, тогда как в истории давно уже следовало поставить жирную точку. Восхитительные актерские работы, как ни выкладывайся на экране Питт и Робби, не спасают ленту – общая неуклюжесть и расхлябанность сценария оказывается сильнее их талантов. В итоге этот крайне претенциозный проект, усугубленный мегаломанией режиссера, оказывается сродни тому слону, которого тащат в начале ленты на вершину горы два грузовика и несколько человек. Результат, как говорится, был на лицо.
Егор Дёмин